Все капсулы времени Александры Дреннан

Когда я была маленькой, одна наша учительница, миссис Хиггинс, попросила нас сделать капсулу времени – написать послания в будущее, чтобы в один прекрасный день мы могли вспомнить, каково это, быть ребенком.

Я решила, что это глупо, и ничего не сделала, о чем сейчас жалею всем сердцем. И... Пожалуй, сделаю ее сейчас. Только спрячу в Архиве, а не под деревом. Не знаю, найдут ли ее когда-нибудь, но... Так или иначе, важно продолжать говорить, продолжать думать, пока мне это под силу.

Я училась в школе, когда впервые прочитала про Принцип Талоса. Думаю, тогда это меня взволновало, заставило слишком остро ощутить свое тело как физический объект, осознать материальную реальность мозга. Поначалу мне было не по себе от этих мыслей. Однако... Я думаю, что, в конце концов, это помогло мне понять, насколько люди хрупкие. И насколько они важны.

Такие мысли о мире не очень обнадеживают. Но... Лучше смотреть правде в лицо, чем лгать себе.

Мне снятся одни и те же сны. Огромные пустые города, километры затихших дорог. Земля из космоса, абсолютно темная. Ни лучика света, который показал бы мне дорогу домой.

Но если бы кто-нибудь и правда пришел из другого мира, какой бы им показалась Земля? Дикой? Заброшенной? Не думаю. Даже через тысячи лет они бы увидели мир, созданный нашими руками, во всем его многообразии. Они бы увидели города и дороги, мосты и гавани. И тогда они бы сказали: здесь жили гиганты.

Эти сны... Они пугают меня, но еще они напоминают мне, что все это построили мы.

Что делать, если на решение проблемы не хватает человеческой жизни? Возможно, в этом вопросе скрыта вся суть цивилизации. Единственный ответ, который приходит мне в голову, – это запустить процесс. Создать условия, при которых решение будет приходить независимо от тебя.

Но... это требует тяжкой жертвы. Нужно отказаться от желания присутствовать, быть в центре системы. Участвовать в проекте цивилизации, значит принять смерть. Ах, Алекс, ты такая смешная!

Иногда я думаю о средневековье. О том, каково это было: жить на руинах великой цивилизации, знать, сколь многое было утрачено.

Но затем я напоминаю себе, что пока Запад погружался во тьму, остальные собирали разрушенное по кусочкам. Ведь цивилизация выжила, потому что великие идеи философии и науки не принадлежат только одной культуре или народу. Они принадлежат всем нам. И когда-нибудь они станут твоими.

Когда меня переполняют чувства, вот что я говорю себе: мы можем рассчитать возраст Земли, размер Вселенной, будущее звезд. Конечно, мы сами – лишь крошечные, мгновенные вспышки мыслей на песчинке, плывущей в космосе. Но наш разум может воссоздать прошлое и предсказать будущее.

Допустим, в пятницу через миллион лет все мы будем мертвы. Но и сейчас мы знаем, каким будет небо той ночью. И потому, в каком-то смысле, у нашего времени нет границ.

Знание – это... своего рода свобода.

Боже, времени так мало. Его почти не осталось. Мы пытаемся построить будущее на основе кода старой видеоигры и незаконченных научных проектов. На это нужны годы! Может, даже десятилетия. И столько денег, сколько вкладывали в создание бомб.

Если я остановлюсь и начну думать, насколько это все безумно, у меня будет нервный срыв. Поэтому я не буду. Да. Так, за работу, Алекс.

Я смотрю на эту инертную форму, и мне интересно, кем ты станешь. Будут ли у тебя те же ценности, что и у нас? Будешь ли ты любить нас за то, что мы тебя сотворили? Будешь ли сердиться на нас за то, что мы привели тебя в изменчивый и опасный мир?

Вспоминая нашу историю, полную и достижений, и преступлений, что ты скажешь о нас? Будет ли мир, созданный тобой, похож на наш, или станет совершенно другим, таким, что нам и не представить?

Так или иначе, я надеюсь, что тебе эта маленькая голубая планета покажется такой же прекрасной, как и нам. Я надеюсь, ты будешь о ней заботиться намного лучше, чем мы.

И... Я надеюсь, однажды ты посмотришь вверх и потянешься к звездам.

Практически всё на этой планете, начиная с поверхности Земли и заканчивая составом самой атмосферы, было сформировано жизнью. Это процесс, который занимает миллионы лет. Но мы, люди, своей техникой, своим пониманием и обращением с системами, все изменили всего за несколько столетий.

Я полагаю, что именно это и значит быть человеком. Мы перекраиваем мир по своему разумению. Так мы себя создаем. И так себя уничтожаем.

Сегодня умер мой лучший друг. Теоретически, смерть человека, конечно, ничто. Ничтожная капля в море. Но мир – это не теория. Реальность всегда конкретна. Как бы больно это ни было.

И этот конкретный человек существовал только раз во всей бесконечности времени и пространства. Этот человек был моим другом. Но он не вернется, как бы сильно я этого ни хотела. Поэтому... в конечном итоге, все, что я могу сделать – это продолжать работать.

Потому что эту особенность, эту уникальность людей, – настоящих людей – стоит сохранить.

В системе есть недочеты. Я думаю, что иногда она подключается к неверной базе данных. Извлекает случайные данные. Я не знаю... Я не знаю, насколько это плохо. Похоже, все стабильно, но я не могу сказать, как это отразится на процессе, и... у меня просто нет сил снова проверять весь код.

Я просто... Просто... Я просто не хочу, чтобы все это было понапрасну. Я проводила здесь все время. Я не ходила к родителям. Не встречалась с друзьями. Я не занималась ничем, кроме работы. И я так боюсь, что это ничего не значило. Что я просто потратила время впустую, потому что думала, что мы сможем... сможем спасти мир.